Познавательная
10 июля 1916 г.
?Знаешь, Терри, Джимми из 5-ой палаты практически уже здоров. Когда его привезли в больницу врачи сомневались, выживет он или нет, а теперь он уже встает с кровати и помогает мне с другими пациентами. Я так счастлива за него!? - сказала ты и посмотрела в мою сторону.
Был жаркий июльский день. Мы сидели в парке недалеко от больницы св. Иоанна. Шапочка медсестры свалилась на бок, от чего ты выглядела как нашкодивший малыш. В глазах сверкало полуденное солнце, а реснички так и порхали в такт сердцу. Я с умилением смотрел на тебя все еще не веря, что сижу рядом с тобой вот так, как в старые добрые времена. Я пытался запомнить каждую черточку твоего лица и про себя отметил, что летнее солнышко наградило тебя еще с десятком новых веснушек.
Вдруг ты нахмурилась и стала серьезнее:
?Вот только мистер Дженкинс до сих пор не пришел в себя. Его жена и сын неотлучно сидят возле кровати и всякий раз, когда заходит доктор или я смотрят на нас с мольбой. Терри, это так тяжело, когда не можешь ни чем помочь. Я стараюсь улыбаться и все время повторяю, что все будет хорошо, но даже сама не верю в свои слова. Та авария, в которую попал мистер Дженкинс была слишком серьезной, а ему уже 63 года. Боюсь, что его сердце не выдержит??
Ты вновь посмотрела на меня, и я заметил, как слезы застыли в глазах. Я чувствовал, как ты изо всех сил старалась не заплакать, но ничего не могла с собой поделать.
?Люди приходят и уходят, Кенди, такова жизнь ? прошептал я, пытаясь передать всю нежность и спокойствие через слова ? не плачь. Он достаточно пожил, подарил этому миру сына, он много трудился и был честным человеком. Он по праву заслужил свой отдых?.
Но, казалось, эти слова еще больше опечалили моего ангела в белом халате. Ты уткнулась носом мне в плечо, и я почувствовал, как рубашка намокла от слез. Я вздрогнул, ощущая твое тепло, дрожащее хрупкое тельце. Поддаваясь внутренним инстинктам, я крепко обнял тебя, все еще удивляясь реальности происходящего.
?Терри, я так боюсь??- только и смогла произнести ты, захлебываясь слезами.
?Чего же ты боишься, глупенькая моя??
?Я все думаю о том, что если это был не мистер Дженкинс, а ты?что тогда??
?Ну, я думаю, что с такой медсестрой, как ты, я бы быстро пошел на поправку. Мне вполне бы хватило лишь небольшого поцелуя?? - улыбнулся я и провел рукой по твоей щеке, а в голове уже роились яркие картинки моего чудесного исцеления.
?Перестань шутить, Терри, - воскликнула ты и отстранилась от меня. ? Каждый раз, заходя к тяжело больным, я вижу вместо них тебя. Я даже не знаю, как смогу все это вынести, если с тобой что-нибудь случится. Если ты умрешь, как же я смогу жить дальше??
Я на минуту задумался. Мне казалось, что я ощущал ту же боль, что жила в твоем сердце. Мучительную, острую, нестерпимую. Я видел, как ты вздрагиваешь при каждом появлении нового больного и молишь Бога, чтобы этим больным не оказался я.
?Кенди, посмотри на меня, ? наконец-то сказал я и взял тебя за плечи. ? Я здесь, я рядом с тобой и в ближайшие 50 лет, а может и дольше, не собираюсь умирать. Мы будем жить с тобой еще очень долго, я даже успею надоесть тебе за все это время, вот увидишь??
?И вовсе ты мне не надоешь?? - буркнула ты, надув губы.
?Тем лучше для тебя, - прошептал я и скривился в ехидной улыбке. ? Потому что я никуда от тебя не денусь. У тебя просто нет выбора. Кроме как просыпаться со мной каждое утро, готовить восхитительный чай и нянчить наших будущих детей?.
С этими словами я приподнял тебя за подбородок и склонился в надежде получить заслуженный поцелуй?.Но тут яркая вспышка света ударила в глаза. Я зажмурился, а когда вновь открыл их, тебя уже не было?
?Черт?опять это утро!? - прорычал я и скинул с себя одеяло. Я повернул голову к прикроватному столику. Там лежала тетрадь, открытая на той самой странице, где ты улыбалась.
?И все равно ты никуда не убежишь от моего поцелуя?? - сказал я, быстро чмокнул фотографию в самый носик и побежал в ванну.
Сегодня не было нужды вставать в такую рань, но у меня не было больше сил валяться в кровати в полном одиночестве. Впрочем, как и всегда. Прослушивание в театре должно было быть только через неделю, а стараниями Сюзанны роль была доведена практически до совершенства и это всего за несколько дней?хотя думаю, что она слишком уж ко мне не объективна.
Тихо напевая какую-то английскую народную песню, я покончил с утренним туалетом и направился готовить завтрак. Пока яичница заманчиво шипела на сковородке, я мысленно вернулся в тот день, когда впервые заглянул к Сюзанне после гастролей.
Честно говоря, я сгорал от стыда. Я не знал, как прийти к ней после всего того, что со мной произошло в Чикаго. Когда я уезжал из Нью-Йорка, то оставил ее полную надежд на взаимную любовь?но как оказалось, вновь облажался. Ведь я тогда еще не знал, что увижу тебя, а потом еще и похищу у некоего мистера Уильяма Альберта Эндри...
Сюзанна встретила меня самой обворожительной и лучезарной улыбкой, которую только можно вообразить. Казалось, она весь этот месяц только и жила, что этим днем. А я стоял потупив взор, не смея посмотреть на нее. Я так боялся, что она увидит тебя в моих глазах и все поймет, что даже не мог пошевелить и пальцем.
Лишь пристальный и ненавидящий взгляд миссис Марлоу заставил меня оторваться от тебя и с вызовом посмотреть на столь дорогое (во всех смыслах этого слова) семейство. И чем же я на этот раз испортил ей всю жизнь? Ну, кроме как своим существованием? Ее орлиный взгляд проводил нас с Сюзанной до библиотеки и скрылся где-то за горизонтом. Порой мне кажется, что это единственное место на Земле, куда миссис Всевидящее-Око не осмеливалась заходить. Возможно я не заметил над дверью связку чеснока и пару крестов? Как бы то ни было я навсегда и бесповоротно был влюблен в библиотеку и уже подумывал перевезти туда свою кровать.
?Терри, я так рада, что ты наконец-то приехал?Как гастроли? Как Роберт? Надеюсь, что всем понравился ваш спектакль?? - выпалила Сюзанна на одном дыхании, оставляя меня в замешательстве на какой из вопросов стоит ответить сперва. Было видно, как она сильно волнуется. И я знал почему.
Я ? гад, сволочь, ничтожество каких еще поискать! Как я только посмел играть на ее чувствах лишь для того, чтобы позлить тебя? Знаю, знаю, можешь ругать меня сколько захочешь, ты же знаешь, я обожаю, когда ты на меня злишься. Хотя ты права, ангелы не могут злиться, они могут только карать! А пока я представлял все те сладостные кары, что нашлет на меня твоя немилость, Сюзанна ждала ответа. Ах, да, ответ?
?Спасибо, Сюзанна, все хорошо. Роберт в порядке, передавал тебе привет. Зрители как всегда в восторге?? - рассеяно пробормотал я и сел в кресло возле окна. Краем глаза я заметил, как улыбка сошла с лица Сюзанны. Видимо она ожидала более пространного повествования. Но что я мог поделать, когда все мои мысли находятся в кармане пиджака рядом с твоей фотографией?! И чтобы как-то загладить вину я продолжил незадавшийся диалог.
?А как ты? Чем занималась пока меня не было?? - Не то, чтобы мне было интересно услышать ее ответ, сколько хотелось увести разговор подальше от Чикаго.
?Я? ? удивилась Сюзанна ? В общем-то, ни чем?ждала тебя??
Я обернулся и увидел, как ее лицо залилось румянцем. Чтобы хоть как-то исправить, как смерч, нависшую надо мной неловкость я поддался вперед и усмехнулся:
?Нет, Сьюз, мне правда интересно, как ты проводила время. Расскажи мне обо всех обновках, что вы приобрели с мамой, о сплетнях обо мне за чашечкой пятичасового чая. Обещаю, что выдержу любую критику!?
Однако мой запал кончился так же быстро, как и начался. Сюзанна все так же сидела, не поднимая лица, и я начал догадываться о причине.
?Правда, Терри, я ничего не делала?просто ждала??
Я свинья! Подлая, противная свинья!
Еще три месяца назад я дал обещание, почти признание в любви, этой ни в чем не повинной девушке, вел себя как распоследний влюбленный, а теперь еще и удивляюсь, что единственное, что ей хотелось, так это увидеть меня. Чувство долга окатило меня снежной лавиной. Я сидел оглушенный собственным безразличием к этому хрупкому и беспомощному созданию, потому что не мог испытывать ничего, кроме жалости. Ж-А-Л-О-С-Т-И! Она не заслуживает этого! Только не она! Одному Богу известно, сколько Сюзанна пережила из-за меня, а я даже не способен к ней что-либо испытывать. Она была для меня как сестра, причем младшая, которую мне хотелось оберегать и защищать от скверных мальчишек. Но не более того. Как же я себя ненавидел в эти минуты! Ты бы так никогда не поступила даже с Нилом и Элизой. В тебе всегда хватало места для всех. Как же мне хочется быть таким же, как ты! Но я это, наверное, говорил уже миллионы раз и всегда не дотягивал планку?Мое сердце оказалось слишком маленьким. В нем поместилась лишь ты, да твои веснушки. Хотя, по правде сказать, веснушек у тебя столько, что они едва бы уместились в чьем-либо сердце. Но я сохранил их все. Все до одной.
?Послушай меня, Сьюз, - я старался говорить как можно мягче, чтобы не ранить ее чувства. ? Ведь я не всегда могу быть рядом с тобой. Тебе надо найти что-то вроде хобби. Ведь ты же что-то любишь делать в свободное время?- Я не окончил фразу и прикусил губу. Хм?Свободное время! Теперь вся ее жизнь ? одно сплошное свободное время! И все из-за меня?А еще я понял по выражению ее потухших глаз, что это совсем не те слова, которые она ждала от меня услышать. Надо было как-то спасать ситуацию. Кенди, ну, где же ты, когда ты так нужна? Когда ты мне нужна постоянно?
Я перевел дыхание и заговорил снова:
?Сюзанна, ведь это не последние мои гастроли. Я часто буду уезжать, и мне будет спокойнее знать, что ты не скучаешь здесь одна, - Это была ложь. Во время поездки я едва ли вспоминал о ней, в то время, когда она думала обо мне все эти дни. ? Может быть, у тебя было что-то кроме театра??
Я чувствовал, как каждое мое слово болью отдается у нее в груди. Но мне искренне хотелось ей помочь найти себя, не только рядом со мной, но и в жизни в целом. Ведь ты же сама когда-то мне говорила или это просто звучало у меня в голове, что самое важное ? вселить в Сюзанну веру в саму себя. Однажды я уже дал ей понять, что инвалидность ? не порок, а лишь новый виток в жизни. Был наш полет с ней, легкомысленные посиделки в кафе. Но это было только началом для нее. Нужно было намного больше, чем эти мимолетные радости.
И теперь я как никогда осознавал, что только я смогу ей хоть в чем-то помочь. Сюзанна доверяла мне. И я не смею обмануть ее ожидания. Я ? ее связующее звено с жизнью.
Сюзанна тяжело вздохнула и отвела взгляд. Казалось, она вновь падает во мрак своего горя, заново переживая трагедию.
?Я, правда, не знаю, что тебе ответить, - сказала она, и я услышал, как по ее щекам побежали слезы. ? Театр ? это все, чем я жила. Это все, частью чего я хотела когда-либо стать. А потом появился ты?Последние месяцы с тобой стали для меня поистине волшебными. Ты заставил меня поверить в то, что можно жить не только на сцене, но и в самой жизни. Раньше со мной такого не было. А когда ты уехал, я даже и не знала, чем мне заняться. Вот перечитывала по нескольку раз свои любимые книги,? - Она кивнула в сторону стола, где лежал томик Джейн Остин.
?Гордость и предубеждение? - прочитал я вслух. Сюзанна чуть смутилась и на лице появилась робкая улыбка:
?Едва ли за последнее столетие найдется девушка, которая хотя бы раз не была влюблена в мистера Дарси?.
Мы замолчали. Я сидел и смотрел, как блики солнца отражаются в ее глазах. Не могу сказать, что я наслаждался этим зрелищем, но могу сказать точно, что в этом было нечто божественное, чистое и искреннее.
Изящная хрупкая, доверчивая Сюзанна сидела, прикованная к груде металла. Ей больше не почувствовать как ветер играет в волосах, когда бежишь по парку, не ощутить, как бешено бьется сердце в то время, как ноги отплясывают в такт котильона. Ей многое уже не познать. Но я был рядом, и у меня были ноги, а значит не все еще потеряно.
Я оставил тебя, распрощался с мечтой о маленьком уютном домике, в которым бы бегала ватага юных Грандчестеров, с нашими посиделками у камина и долгими прогулками по ночному городу. Я все это оставил, чтобы посвятить свою жизнь заботе о Сюзанне, забыв, что когда-то были МЫ. А теперь я сижу и не могу ни о чем думать, кроме как о тебе. Это по меньшей мере предательство. Но я ничего не могу с собой поделать. Ведь именно ты, а не Сюзанна заставляет меня просыпаться каждый день и бежать поскорее в постель, в надежде вновь повстречаться с тобою во сне. Ты мое вдохновение в течение всего дня и именно ты научила, что безвыходных положений не бывает, нужно лишь добавить чуточку фантазии.
?А что тебе больше всего нравилось в театре? ? нарушил я и без того затянувшееся молчание. ? Я имею в виду, почему именно театр, а не что-то другое??
Сюзанна резко обернулась и посмотрела на меня невидящими глазами. Она ответила не сразу, словно воскрешая в памяти ушедшие дни:
?Я всегда очень любила читать, а потом папа познакомил меня с пьесами. Здесь в библиотеке их столько, сколько, наверное, ни один театр не поставил за все свое существование. Сначала мне было интересно наблюдать, как герои проживают свои жизни на страницах книги. Мне тоже хотелось жить той же наполненной жизнью, как и они. Но во все времена женщине почему-то уготована более прозаичная роль хранительницы домашнего очага. Но это было не для меня. Мне всегда не хватало полноты эмоций и переживаний. А потом я впервые побывала в театре и увидела насколько он реален. У меня был шанс хотя бы на пару часов перестать быть просто Сюзанной Марлоу. Пережить настоящую любовь и всепоглощающую трагедию. И хотя это всего лишь игра, актер порой на сцене живет реальнее, чем в жизни. Играя, он обнажает свои чувства, вытаскивает удивительные богатства из сокровищниц совей души. В жизни мне никогда этого не удавалось. А вот на сцене я наконец-то смогла осознать саму себя. И потом, только не смейся, пожалуйста, все эти зрители и овации способны вскружить голову даже такой застенчивой девушке, как я. После первого выступления я поняла, что гром аплодисментов это единственный звук, который мне хочется слышать до скончания дней?не считая твоего голоса, конечно? ?
Сюзанна внезапно остановилась и посмотрела на меня. Ее речь была настолько страстной и пламенной, что дыхание еще долго не приходило в норму, а стук сердца эхом отдавался по все комнате.
Я не нашелся что ей ответить. Ведь, что я ей мог сказать, что это именно то, ради чего и сам покоряю подмостки? Она бы возненавидела меня за это. Я отнял у нее мечту, но сам имею счастье обладать этим даром. Но должно же быть еще что-то кроме театра? Но что?
?Может тебе стоит начать общаться с труппой? ? с надеждой спросил я ? Помнишь Эмму Сандерс? Мне казалось вы в театре неплохо общались. Вы бы могли вместе пройтись по магазинам или что-нибудь в этом роде. Думаю, она была бы рада составить тебе компанию. Это несправедливо, что ты запираешь себя в четырех стенах?.?
Сюзанна непонимающе посмотрела на меня:
?Думаю, что я еще не готова общаться со своим прошлым, - Я понимающе кивнул в ответ. ? Тем более, что меня вполне устраивает твоя компания, Терри. Я до сих пор вспоминаю наш полет, а походы в кино и кафе уже становятся для меня обыденностью. Рядом с тобой мне легче не обращать внимание на пристальные взгляды прохожих. Ты единственный, с кем я не ощущаю себя?калекой?.
Это бы удар ниже пояса. Последнее слово, словно огромная бродвейская афиша маячила перед глазами. Но, к сожалению, все, что говорила Сюзанна, была чистейшая правда. Только она не учла того, что всякий раз появляясь с ней на людях, я чувствую, как все с осуждением смотрят на меня, вновь вспоминая печальную историю Сюзанны Марлоу. Каждый наш выход на публику был моим личным вызовом обществу. Не знаю, как долго еще смогу выносить это.
Я постарался стряхнуть с себя тяжелые воспоминания и натянуто улыбнулся:
?Конечно, наши прогулки и безумства остаются в силе до тех пор, пока ты сама этого хочешь, но все же должно быть еще что-то помимо?Нас, - Я с трудом выдавил из себя последнее слово, которое неизбежно возвращало меня к суровой реальности и будто кричало:
?Ты сделал свой выбор, но не в ее пользу. К чему теперь удивляться?. ? Может быть, музыка, рисование или вышивание? ? я перебирал в памяти все виды деятельности, где наличие ног не самая важное условие.
?Да, музыку я когда-то очень любила ? отозвалась Сюзанна и в ее голосе послышались грустные нотки.
Я удивленно приподнял бровь, тем самым, поощряя Сюзанну продолжить рассказ.
?Мама, - чуть слышно произнесла она ? она играла на пианино. Это была ее вторая страсть, после папы, конечно. Когда я была совсем еще маленькой, помню, как родители часто просиживали часами, играя в четыре руки. Это было бесподобно! Мне всегда казалось, что в эти минуты ангелы спускались с небес и благословляли их союз. А когда я подросла и смогла доставать до педалей, мама сама садилась со мной за пианино после обеда и учила играть. Она всегда повторяла, что однажды кто-нибудь непременно влюбится в мою игру и сможет оценить меня по достоинству. Я делала большие успехи, и мама тайком мечтала о моей карьере великой пианистки. Со временем музыкальные вечера превратились в семейную традицию. Но когда папа умер, мама распорядилась выкинуть пианино и заперла музыкальную комнату на ключ. Я знаю, что ей было очень больно и никогда не винила ее за это. С тех самых пор в доме никогда не звучала музыка?.
?Хмм?? Мне было очень жаль, что я вновь затронул больную тему. Сегодняшний разговор был сущим испытанием для столько хрупкого сердца Сюзанны. Но больше всего меня поразила миссис Марлоу. Никогда бы не подумал, что что-то может причинить ей боль. Раньше я полагал, что делать больно - исключительно ее задача. Возможно, я тогда впервые подумал о ней, как о живом человеке.
?Что ж?если музыка отпадает, тогда быть может скульптура??
?О нет! ? сморщила нос Сюзанна. ? Меня никогда не прельщали холодные камни?.
?А живопись??
?Вряд ли?Думаю, у меня совершенно нет к этому таланта?.
?Рукоделие??
?Прости, но у меня аллергия на кропотливую работу. Терри, неужели ты собираешься перечислить все известные тебе виды искусства, лишь бы заинтересовать меня чем-то??
?Ну, если это понадобиться, то я готов!? - усмехнулся я, стараясь заразить Сюзанну своим энтузиазмом. Ведь должно же быть что-нибудь кроме меня, что способно завладеть ее вниманием?
Словно прочитав мои мысли, Сюзанна ответила:
?Не стоит обо мне так беспокоиться, правда. Давай, оставим все как есть. Видимо, ты и есть мое единственное хобби? - и в который раз на лице Сюзанны засиял розовый румянец.
Мне искренне жаль, что у нас столь диаметрально противоположные хобби: она болела мной, я тобой. Классический любовный треугольник. Ничего интересного. Как в обычной жизни.
Я понял, что разговор окончен, потому как Сюзанна взяла мисс Остин со стола, открыла книгу на первой попавшейся странице и начала читать, скрывая за чувствами героев собственные переживания. А я открыл тетрадь и начал писать. Мне так не терпелось рассказать тебе о своих гастролях и нашей случайной встречи, что переживания по поводу Сюзанны сами собой отошли на второй план. Хотя где-то глубоко внутри я все еще продолжал чувствовать себя полным ничтожеством.
Яичница догорала на сковородке и по удушающему запаху гари я понял, что остался без завтрака. Видимо кулинария никогда не сможет стать моим хобби.
Я взглянул на часы. Стрелки приближались к отметки 12 и я поспешил покинуть кухню до того, как вылетит кукушка и исполнит свою беспощадную серенаду. Я бы с радостью избавился от этих часов, но это был подарок домоправительницы, которая примыкала к числу моих самых ярых поклонниц, и мне не хотелось огорчать старушку.
Я еще ненадолго задержался на кухне, чтобы положить в карман головку чеснока. Так на всякий случай. Сегодня мне предстояла встреча с миссис Марлоу с глазу на глаз, а я не знал, удачно ли сложилась ее ночная охота на очередную сногсшибательную девственницу.
Да, чуть не забыл. Прошу тебя, больше не плачь в моих снах. Ни один человек на Земле не заслуживает твоих слез. Особенно я. Хотя очень надеюсь заслужить поцелуй этой ночью в обмен на историю о том, как был сделан еще один шаг на пути к возрождению мечты Сюзанны.
Но все это после, а теперь мне правда пора бежать. Не скучай! Я скоро вернусь!
Всегда твой, вооруженный до зубчиков чеснока,
Терри
P.S. Мне кажется, что я сегодня тебе еще не говорил, как сильно я тебя люблю?
?Да, ты и правда, свинья, Грандчестер?? - подумала Сюзанна, переворачивая очередную страницу. Но в этих словах не было ни боли, ни упрека, ни одной эмоции. Лишь сухая констатация факта.
